Лекция из цикла катехизаторских курсов, проводящихся Московской епархиальной комиссией по делам молодежи — религиовед, профессор Андрей Борисович Зубов рассказал слушателям, что такое религия и религиозная вера. Лекцию он начал с того, что обозначил ее цель: ликвидация безграмотности.
ВЕРА И РЕЛИГИЯ: ПРОИСХОЖДЕНИЕ ПОНЯТИЯ
— Вы все люди верующие, у вас есть опытное знание веры. Оно не подводит по существу, ибо каждый из вас уверен, что есть Бог и Он вас ведет. Но у вас есть свои представления о другом, часто неверные. Мне очень нравится, когда человек считает, что другие верят правильно, а он — неправильно. У такого человека огромные возможности роста. Но когда человек считает, что он верит правильно, а другие неправильно — это тупик.
Слово религия, напомнил профессор Зубов, происходит от латинского ligio (связываю) и возвратной частицы re. Таким образом, это слово отображало уверенность древнего человека в том, что человек должен быть связан с высшими силами и эти связи должны быть восстановлены.
Еще более интересно происхождение слова «вера». Индоарийское слово, относящееся к имени божественной сущности «варена», восходит к слову «жар», а от по некоторым данным однокоренного санскритского слова «варата» возникло наше «веревка». Так что сам термин «вера» отсылает к связи и внутреннему теплу.
СВЯЗЬ И РАЗРЫВ
— Религия и вера — то, что соединяет человека с божественным миром и дает человеку особое состояние внутреннего тепла, спокойствия и уверенности, потому что он чувствует себя не чуждым божественных сил, которые его окружает. Он себя не чувствует выброшенным, одним перед бессмысленностью жизни. Жизнь становится осмысленной, ее цель — соединение с Богом. Она становится понятной и положительной.
Трагедия сегодняшнего мира и прошлых двух столетий, по мнению Андрея Борисовича, связана как раз с потерей чувства Бога всей христианской европейской цивилизацией.
— Интересно, что именно христианская европейская цивилизация способна терять веру в Бога, хотя в прошлом такие же процессы протекали в других культурах. Так что даже этим нам не стоит гордиться — это не чисто христианское явление. Например, в Индии примерно двадцать шесть веков назад существовало движение «настика»: от словосочетания «но астика» — «нет еще». Нет другого мира, нет жизни после смерти. Это движение исчезло, но просуществовало веков двенадцать.
СРЕДА: ПРИСПОСАБЛИВАТЬСЯ ИЛИ ПРИСПОСАБЛИВАТЬ?
Профессор предлагает задуматься над вопросом: вера — это нечто индивидуальное? Это феномен, существующий в конкретных культурах, в конкретную эпоху, у конкретных народов? Или это нечто, всеобщее для людей?
Ответ находится в самой жизни, отличающей человека от животного: человек не приспосабливается под среду, а приспосабливает ее под себя.
— Мы привыкли к этому свойству: подогреваем пищу, включаем воду, строим дом, надеваем одежду по сезону — это все приспособление мира под наши нужды. Это говорит о том, что мы не от этого мира. Если бы мы были от этого мира, нам не надо было бы под себя его приспосабливать. Мы тоскуем по другому миру и пытаемся этот мир сделать подобием того. Другое дело, что в силу извращенности нашего сознания мы часто делаем совсем не то, что надо. Но само по себе стремление изменить мир — говорит о принципиальной отличности человека от всего живого.
Можно приспособиться под трагедию жизни и смерти, жить в ней, как живут все другие живые существа. А человек стремиться ее преодолеть. В тот момент, когда человек осознает себя человеком (а что это за момент — это другой разговор) — он стремится приспособить мир под свои нужды и восстановить связь с миром Абсолютного, совершенного, бессмертного, неизменяемого.
БЫЛИ ЛИ НАРОДЫ БЕЗ ВЕРЫ?
Критика религии родилась в XVIII веке.
— Когда в XVIII веке религия перестает быть для всеми разделяемой нормой, возникают учение Просвещения, одна из попыток доказать, что религия — это одна из выдумок человека основывается на том, чтобы показать, что религия — это частное явление человеческого ума, что она была не везде и не всегда. Это представление идет вразрез с опытом человечества. Еще Гомер в «Одиссее» говорит: «Все мы, люди, имеем в богах благодетельных нужду». Цицерон говорит: «Ты можешь найти народы, у которых нет государства, нет денег, нет крепостей и городов, но ты не можешь найти народ без веры в богов, так же, как ты не можешь найти ни одного существа, кроме человека, который бы имел веру».
Поиски народов и эпох без веры не мешали европейскому человеку исследовать религии: именно начало XIX века — период расцвета этнографии примитивных народов. Английский ученый Джон Леббок набрал множество «доказательств»существования племен и народов, не имеющих веры. Однако более тщательные исследования (проводившихся, кстати, не особенно верующими учеными) изученных им народов показали, что ни один из примеров не работает: более того, как раз у тех народов, которые казались полностью безрелигиозными, оказалась крайне сложной система верования при крайне примитивном социальном и экономическом устройстве.
В качестве конкретного примера Зубов приводит исследования австралийских аборигенов Э. Лэнгом. Их тип хозяйства относится к медному палеолиту: только охота и собирательство, нет окультуренных растений и животных.
— Когда ему с возрастом стало трудно путешествовать, он написал замечательную «Золотую книгу сказок», собранных со всего мира — в первую очередь народов, которые мы называем «слаборазвитыми». Он с удивлением обнаружил имеют очень глубокую веру: с представлением о Едином Боге, о посреднике между Богом и человеком, с представлением о выходе из небытия к бытию.
Представляете, эти примитивные охотники, которые в засушливые годы не были чужды людоедства, совершенно дикие племена — имеют представления о невероятных вещах и говорят о них совершенно спокойно. Но кому говорят? Если о разных сказках говорят европейцам, то о серьезных вещах они не рассказывают не только европейцам, но даже своим непосвященным сородичам. Надо найти определенные возрастные инициации, и только тогда, годам к сорока, тебя посвятят в полноту религиозной жизни племени.
На сегодняшний день можно определенно заявить: нет народов, не имеющих религии.
— В XVIII веке было очень модным предание о счастливом дикаре — счастливом и мудром поведении человека, не имеющего ни собственности, ни государства, ни религии. Но оказалось, что такого человека не существует. Это выдумки европейских философов. На самом деле, жизнь дикарей тяжела, очень жестока и отнюдь не гармонична. В ней есть и войны, и насилие, только технологии другие. Религия у них тоже есть, только верования другие.
ПРОГРЕСС В РЕЛИГИИ?
Второе утверждение о религии: в области религиозной жизни прогресса нет. «Более поздний» — не значит «более правильный». Профессор напоминает о разделении понятий «культура» и «цивилизация». Цивилизация — это освоение человеком мира, которое движется прогрессивно, поскольку в нем накапливаются навыки, информация, умение ею пользоваться (мы живем лучше древних греков, а древние греки — лучше ранних земледельцев Древнего Востока).
К культуре относятся такие области, как этика, эстетика, религия, с прогрессом не связанные. Они не развиваются, а колеблются: сначала достигают вершин, потом утрачиваются, потом восстанавливаются: например, классическая греческая скульптура представляла собой вершину изобразительного искусства — потом она была утрачена — затем восстановлена в эпоху Ренессанса.
— Удивительным образом некоторые древнейшие религии человечества оказываются ближе и понятнее нам, чем религии более поздние и более развитых народов. Например, те религии дикарей, с которыми мы сейчас сталкиваемся — это религии дикарей, живущих каким-то производящим хозяйством. А вот религия у них отличается тем, что знание о Боге-Творце ушло на край сознания, а то и вовсе исчезло. В большей части они живут в мире духов. Те люди, которых мы называем шаманами и колдунами — это посредники в отношениях между человеком и миром духов. Хотя мы всюду замечаем у этих народов остатки представлений о Боге-Творце.
КАК ПЛАТОН ОПИСАЛ ВСЮ КУЛЬТУРУ
Не была превзойдена и философия Платона, хотя Платон жил в глубокой древности. Дело в том, что Платон распространил бытовой опыт греков на умозрение. Бытовой опыт говорил о том, что для того, чтобы создать вещь, необходимо иметь ее образ в голове.
-Мы не можем взять кусок мрамора, беспорядочно бить по нему молотком и надеяться, что у нас получится Венера Милосская. Мы должны иметь ее образ в голове. И тогда, если у нас будет достаточно мастерства (того, что греки называли «техне» — «искусство»)-то мы сможем ее сделать. Но без образа мы ее не создадим.
Так же, как у человека есть образ вещи, которую он хочет создать, есть образы прекрасного, ужасного, справедливого, правильного и неправильного. Это проекции образа Божественного, Абсолютного. В какой степени человек «божественен», в той они ему транслируются и им реализуются.
В отличие от цивилизации, культура — это умение и способность воспроизводить эти абсолютные и совершенные, не от человека идущие вещи.
Культура — вглядывание в абсолютный образец (по-гречески — «эйдос», «идея») и воспроизведение его в соответствии с потребностями, пониманием, способностями.
ПОЧЕМУ МЫ УТРАЧИВАЕМ РЕЛИГИОЗНОСТЬ?
Говорить о религии как о частном явлении в истории человечества, которое отомрет по ходу прогресса — примерно то же, что считать, что искусство отомрет, потому что искусство свойственно древним грекам, а философия отомрет потому, что философия свойственна только эпохе Канта и Гегеля, утверждает профессор Зубов. Мы не религиозны, мы отказываемся от искусства и философии, потому что не хотим этого. Религия [2] (искусства и философия — также) требует не только таланта и учебы, но и каждодневного труда: молитвы, чтения Писания, участия в церковной жизни. Все эти формы позволяют жить в духовной сосредоточенности, в духовной сущности.
-Без них мир упрощается, становится плоским и смешным, хотя все его технические свойства остаются, — поясняет профессор.
Является ли вера всеобщей только для пространства или для времени тоже? Советские ученые дольше всех сопротивлялись, придумывая племена с острова Суматра, которые когда-то не имели веры. Андрей Борисович с горечью заметил, что этим занимались даже серьезные ученые — просто под давлением идеологии.
На сегодняшний день ученые, не являющиеся воинствующими атеистами уверены, что религиозные представления были на заре существования человечества.
КУРИЦА ИЛИ ЯЙЦО: ОБЕЗЬЯНА ИЛИ ТРУД?
«Что такое труд?» — один из базовых вопросов о сущности человека. Карл Маркс утверждал: «Труд сделал из обезьяны человека». Но это предположение нелогично, так как не отвечает на вопрос: зачем вообще обезьяна стала трудиться? И как? Бобры строят плотины, птицы вьют гнезда, но не превращаются в человека. Плотина и гнездо — «инстинктивная» постройка, которая требует только повторяющегося труда. Труд же человека постоянно развивается.
-Возьмем каменные орудия от самых первых, которые нам известны — около 2,5 миллионов лет назад, — напоминает Зубов. — Они принадлежат даже не человеку. Чисто анатомически эти существа были человекообразными, но не были человеком в нашем понимании. Это австралопитеки, южные обезьяны. Сейчас некоторые стали их называть человеком умелым. Это уже чисто научный спор.
Итак, первое орудие труда — обколотый камень — требует последовательности, очень четкой и разумной, примерно шестидесяти ударов по гальке. Я, если возьму эту гальку, не смогу этого сделать. Этому надо учиться. Значит, этому учили, происходила трансляция информации.
Чтобы сделать — нужно иметь образ вещи. Лучше делать пока не умели (потом научились). Постепенно каменные орудия развивались и менялись — до орудий первого палеолита, потрясающих своими совершенными формами.
Если человек имел образ, работал над ним, использовал его для чего-то — задавался ли он более абстрактными вопросами?
— Маркс сказал глупую вещь. Это не труд сделал из обезьяны человека, а человек начал трудиться, начав замысливать какую-то вещь.
Сам факт труда — свидетельство человечности. Труд вторичен относительно интеллекта. Интеллект не сразу реализуется в форме труда. Можно сравнить с развитием способности к речи (кстати, во многих традициях высшая реальность называется соотносится со словом): у австралопитека мозг был готов к речи, а речевой аппарат — еще нет.
-Из этого следует потрясающий вывод: в человеке способности предшествовали возможности их реализовать. Человек, пытаясь реализовать то, что у него было в потенции, пытался развивать самого себя
Человек до реализации имел дизайн и орудия, и речи, и, по всей видимости, веры.
СЛЕДЫ РЕЛИГИИ: ОГОНЬ И ЧЕРЕПА
О развитии орудий и речи на нынешнем этапе развития науки нам достаточно хорошо известно. С религией — вопрос сложный.
— Религия — область чистого духа. Писать люди тогда не умели — научились через много тысяч лет. Как понять, что они были верующими?
Представим, что в нашей цивилизации исчезло все, связанное с письменным словом: молитвенники, писания, требники, подписи под изображениями. Придет ученый через много тысяч лет и начнет строить самые разные предположения, опираясь только на артефакты. Но от нас останутся предметы, это позволит рассуждать по аналогии. А от них? Человеческие кости и каменные орудия.
Еще следы от огня. Мы знаем, что человек рано освоил огонь. В середине ХХ века ученые полагали, что огонь освоен около 500 тысяч лет назад. Сейчас мы уже знаем много мест, где огонь горел в костре более миллиона лет назад. Для чего он применялся? Много загадок… У человека были достаточно сильные зубы, чтобы жевать мясо…
Огонь — вещь удивительная. Его боятся все животные, кроме человека и домашних животных, которые на него смотрят глазами человека. Для человека огонь в бытовом плане так же опасен, как для других живых существ, но почему-то связывался с чем-то положительным.
От доисторического времени не могло остаться духовных элементов. От него просто очень мало осталось. Это невероятная случайность, что какое-то человеческое тело не погибло полностью, не истерто в порошок за миллионы лет да еще и было найдено! Для этого нужно стечение уникальных обстоятельств.
Кроме того, не осталось орудий, кроме как каменных.
— Никаких духовных элементов от того времени не могло остаться в принципе: песни, танцы ритуалы. Что нам остается? Искать формы поведения, необъяснимые с чисто практической точки зрения, непонятные для прагматики.
С точки зрения прагматики непонятен уже огонь.
Второе — начиная с самых ранних этапов развития человека, в Африке, очень часто находятся черепа (особенно в местах поселениях). Ученые делают вывод: если череп найден не в мусорной яме — это знак того, что его хоронили. Культ черепа широко распространен в разных местах. Почему-то образ личности человека соединялся с его головой. Мы тоже связываем человека с образом его лица. Древние люди не умели рисовать. Для них идентификатом человека был только его остаток — его череп. Это был знак присутствия мертвого человека.
ВЕСТИ ОБ ИНОМ
Мы должны предположить, что какое-то знание того, что человек после смерти существует и, соответственно, имея его неразложимый элемент — кости черепа — можно с этим человеком вступать в общение. Для этого череп хранится в поселении.
Эта традиция сохраняется навсегда. Есть современные народы с этим же культурным нервом.
Речь идет о явлении, которому больше миллиона лет. И оно свидетельствует о некотором представлении об Ином — равно как и огонь, который поднимается к небу и является во всех культурах образом жертвы — соединения земли и неба.
Умерших среди нас нет — от них остается череп, но сами они Где-то.
Скорее всего, в это древнейшее время люди не только делали орудия труда, но и искали пути достижения иного мира. В этом мире люди умирали. Но если почитались их останки, значит, где-то они не умирали. Связь с этим миром Жизни — задача очень важная, чтоб самим после смерти в эту Жизнь перейти.
ЗАХОРОНЕНИЯ: РЕЛИГИОЗНЫЙ ПЕРЕВОРОТ
Неандертальцы совершили великое открытие — они начинают хоронить людей (что интересно, хоронили даже выкидышей).
-В 1908 г. было найдено первое неандертальское захоронение. Сейчас их известно очень много. Ученые долго спорили, было ли это случайное закапывание или намеренное захоронение. Но даже советские ученые к концу советской власти признали, что это захоронение — настолько очевидными были доказательства, настолько очевидными были следы ритуала.
Все, связанное с захоронением, отсылает к тому, что человека ждет будущая реальность: он должен проснуться (если его хоронят в позе сна) или родиться вновь — эмбриональная поза.
Кстати, от неандертальцев же сохранился обычай класть цветы на могилу: именно они стали класть в могилу человека еду и цветы. И у них же, судя по тому, что хоронили человека — в землю, уже было представление о том, что человек — земля. Профессор напоминает библейские слова: «Прах еси, в прах и отыдеши». Неандертальцу это было тем или иным образом известно.
С чем был связан такой переворот?
— Нет ничего более консервативного в мире, чем религиозный обряд. Наши соотечественники, даже неверующие, даже в советские годы, продолжали хоронить людей — закапывать в землю, ставить могильный холмик. Это — традиция. Все, что связано с захоронением — очень традиционно. Вдруг неандертальцы меняют религиозное направление. От культа черепа к новой форме отношения к умершим. Это говорит о том, что, скорее всего, осознана новая духовная реальность.
Новый тип захоронения распространяется по всему обитаемому миру почти одномоментно. Что произошло? С чем столкнулись древние люди? Объяснить это, по крайней мере, пока невозможно.
ЖИВОТНОЕ И БОЖЕСТВО
Другой символ, который также начали использовать неандертальцы — рога. Это символ мощи.
— Видимо, неандерталец открыл или начал использовать символику жертвоприношения. Приносится в жертву животное, но не для того, чтобы просто его поесть, а потому, что животное — образ Бога (изначально — Единого). Принося в жертву животное и вкушая его мясо, человек соединяется с божественным естеством. Не забудем, что регулярной пищей человека до развития сельского хозяйства было мясо животных.
Согласно открытиям 1918 года, у неандертальцев был культ медведя.
— Это не значит, что они поклонялись медведю, как Богу, — поясняет профессор Зубов. — Это значит, что они Бога символически изображали в виде пещерного медведя.
Здесь надо оговориться: пещерный медведь — это не современный бурый медведь, а другое, гораздо более крупное животное, самцы которого достигают в холке роста более двух метров. Агрессивным оно, как правило, не было: пещерный медведь питался рыбой, ягодами, мелкими животными. Но он был огромен, силен и тем самым наводил страх. Допекающего его человека (а неандертальцы на пещерных медведей охотились) он мог легко убить — на многих скелетах обнаруживаются следы медвежьих когтей и зубов.
В дальнейшем культ медведя вытесняется культом крупных копытных животных — появляется новый символ, образ Бога.
— Это уже другое значение. Оно, кстати, сохранено в библейской книге Второзакония, — напоминает Андрей Борисович. &? «Я хочу, что Мне приносили в жертву не тех, кто преследует, а тех, кого преследуют» — т. е. животное, которое само вреда не причиняет. Это уже образ милости.
— Идея жертвы — соединения с Божеством через объект этого мира, через поедание животного, символизирующего Бога, охота на которое достаточно трудна — это еще одно великое открытие неандертальца.
Еще позже религиозный культ медведя редуцируется до детской игры. Поэтому почти у всех современных детей есть игрушечный плюшевый мишка.
Кстати, неандертальцы стали первыми изображать крест. Что они имели в виду — неизвестно.
HOMO SAPIENS — ЧЕЛОВЕК ЭСТЕТИЧЕСКИЙ?
Неандерталец по непонятным причинам исчезает — его вытесняет человек разумный. К полученным от неандертальцев знаний и ритуальных практик добавляется такой вид деятельности, как живопись.
— Homo sapiens, которого мы называем кроманьонцем (по названию французской пещеры Кроманьон, где были найдены первые находки), начинает рисовать. Открытие палеолитической живописи — 1870-е годы. Тогда это было истолковано как искусство для искусства, но теперь никто так не думает. Рисовали часто в местах, до которых добраться-то было нелегко. До одной из пещер нужно было ползти метров тридцать на животе, извиваясь как змее. Какое там искусство для искусства! Если бы нам надо было так добираться до Третьяковской галереи [3], она бы стояла пустой.
Безусловно, это были святилища. То, что они были расположены в основном внутри земли и были труднодоступны, свидетельствует о том, что они были предназначены для мира иного, а не нашего.
Качество живописи было очень высоким — это были совершенные изображения. Однако это искусство относится не к эстетике, а к религии.
— Это очевидно по смешанным изображениям, а особенно, по немногим сохранившимся изображениям ритуалов: в пещере Раско во Франции, открытой в 1940 году, найден рисунок предстояния человека божеству, изображенному в виде гигантского зубра. Этот человек — мертв. Ему приданы некоторые черты птицы: птицеголовость, четырехпалость. Ни одно изображение палеолита не имеет большего количества интерпретаций.
Человек палеолита сделал еще одно уникальное открытие. Изображенное действует всегда. То, что изображено — не погибает не только физически, но и духовно. Поэтому каждая фреска изготавливалась очень тщательно.
На работу уходило от восьми месяцев до года.
Монументализация священнодействия, изображение, фиксирующее навечно — достижение кроманьонцев. В дальнейшем это будет мотивом создания письменности.
ПОЧЕМУ ЛЮДИ СТАЛИ ЖИТЬ НА ЗЕМЛЕ?
— Важнейшая задача религии — ощутить и передать, — подводит итог профессор Зубов. — Религия — это трансляция веры и знания. «Шедше, научите вси языци», — последние слова Спасителя апостолам перед Своим Вознесением. Эта попытка найти язык, во-первых, реализации священного, а во-вторых — передачи знаний — это важнейшие задачи религии.
Важнейшая революция человечества — переход от присваивающей к производящей экономике, в условиях которой мы все живем. Этот переход произошел одиннадцать тысяч лет назад. Почему вдруг человечество резко изменило свою жизнь? Представить себе, что это произошло само собой — невозможно.
Жизнь при ведении сельского хозяйства была гораздо сложнее жизни охотника и собирателя. Было много теорий перехода от паеолита к неолиту. Классическая теория — переход связан с тем, что людям просто хотелось лучше жить. Представьте себе удивление, когда послевоенные исследования с безусловностью доказали, что люди сначала изменили образ жизни с бродяжничества на оседлость, а потом уже, через полторы тысячи лет перешли к производящей экономике.
Раньше люди жили иначе. Они хоронили своих умерших, а значит — умершие «жили» оседло. А потом они почему-то решили, что могилы предков должны быть с ними. Надо жить на могилах предков.
Никакого сельского хозяйства еще не было. Но возникли деревни, поселения — сначала из круглых домов. Хоронили под домами и между домами (это вторичные захоронения — сначала хоронили за пределами деревни, потом переносили к дому).
Людьми руководило чувство, что умершие и живые должны жить вместе, ибо род — един.
В Иерихоне, одном из древнейших городов мира (9–10 тысяч до Р. Х.) хоронили под полами домов. Черепа же стояли снаружи, причем при помощи гипса им пытались придать портретное сходство с умершим.
— Чтобы быть с умершими, надо либо кости возить с собой, либо самому жить на могиле. Первое невозможно по религиозным соображениям — если возить кости с собой, то их надо лишить утробы матери-земли. Значит, придется самому жить на костях. Но это очень неудобно — животные, на которых раньше охотились, от поселений разбегаются. На такую жертву человек идет ради того, чтобы быть со своими умершими предками.
Люди стали жить хуже и труднее.
ЗЕРНО, ПОБЕДИВШЕЕ СМЕРТЬ
Еще одно открытие произошло именно тогда: люди стали собирать злаки дикорастущих растений. Эти зерна и семена собирались не от голода. Они стали знаком возрождения, победы над смертью .
— Зерно побеждает смерть. Важно не только соединиться с Богом, но и найти субстанцию, которая сама побеждает смерть. Вкушение продуктов зерна — дает человеку способность быть как зерно — побеждать смерть, воскресать. Эта традиция читается в древнейшем неолите. Люди еще не научились выращивать зерно, но уже стали использовать его символику: например, умерших хоронили в ямах, где сначала хранили зерно.
Так, по мысли профессора Андрея Борисовича Зубова, история человечества и история религии оказывается историей Богообщения.
Теги: православие, московская епархия, Трунов, Великий Приор, религия.
